Семейные традиции русского народа

        Человечество, состоящее из великого множества культур, цивилизаций, племен, народов, народностей, рас, выработало неисчислимое количество свадебных обрядов. Одни из них любопытны, другие экзотичны, но все они не лишены здравого смысла. Их практически невозможно обобщить и систематизировать, они трансформируются, меняются во времени. На место отмирающих приходят новые. Со свадебной обрядностью неразрывно связаны различного рода приметы, вера в сверхъестественные силы, предзнаменование будущего.

         Русская семейная обрядовая поэзия связана с самыми важными событи­ями человеческой жизни: рождением, браком и смертью. Народный свадебный обряд сложился в феодальную эпоху на основе традици­онного крестьянского семейного быта. В его содержании и симво­лике отразились черты, характерные для еще более древних форм браков у славянских племен, возникших в период родового строя или во время его разложения.

         Со времени развития ранних форм феодализма у русского народа сложилась прочная патриархальная семья. Ей сопутствовала и новая устойчивая форма брака — брак по воле родителей. Причины таких обычаев коренились в самом патриархальном быте. Каждая крестьянская семья представляла собой достаточно замкнутую не только семейную, но и производственную единицу, управлявшуюся обычно старшим по роду. Поэтому брак каждого члена семьи должен был отвечать хозяйственным и семейным интересам родственного коллектива. Таковы были основные цели брака.

         До петровских реформ (до начала XVIII века) свадебный обряд был однонациональным, применявшимся не только в народном, но и в боярском, дворянском быту и даже в быту русских царей.

         Свадьба в целом представляла собой как бы сложную драматическую игру, в которой реальное переплеталось с традици­онно-условным, обобщенным и типичным. Все в ней подчинялось единой цели — показать в праздничной обстановке в большом кол­лективе, как складывается новая счастливая семья.

         Родители и родственники жениха и невесты должны были вести себя как радушные и богатые хлебосолы (каким бы ни было их мате­риальное положение). Жениху полагалось на свадьбе изображать доброго молодца»: красивого, нарядного и (как требовал ось в обря­де) богатого.

         Самую большую роль в свадебном обряде играла невеста. Всю пер­вую половину свадьбы она должна была плакать и печалиться, про­щаясь с родителями, подругами и со всей своей прежней «девичьей волей». Но со времени переезда в дом жениха она сразу же должна была изменить свое поведение и изображать уже счастливую жену, покорно и даже радостно вошедшую в чужую семью. Все остальные гости на свадьбе имели как бы определенные «роли», делясь по тра­диции на так называемые «свадебные чины».

         Наиболее важными «артистами» свадебного ритуала были сваты и свахи — первоначальные организаторы сватовства, а потом помощ­ники родителей жениха и невесты и почетные гости: дружки-распо­рядители, увеселители на свадьбе, представители и «заместители» жениха, действующие от его имени; подруги невесты, оберегавшие ее по традиции от «происков» сватов и дружек и т. д.

         Первой частью свадебного обряда было сватовство. Оно коренным образом отличалось от его остальных «действий» тем, что это был еще не публичный акт, а предвари­тельный запрос, засыл сватов в дом невесты для переговоров о буду­щей свадьбе. При этом обязательно соблюдалась тайна, секретность.

         Издавна твердо установлен обычай посылать в дом невесты по­сторонних людей (их и стали называть сватами и свахами). Сваты, которые боялись не только соседей, но и «дурного глаза», происков «нечистой силы», предпочитали идти в дом родителей не­весты не прямой, а окольной дорогой. В целях «оберегов» от нечис­той силы, сваты вели свои речи главным образом иносказательно, благодаря чему сложилась образная лексика сватовства. Особенно распространенной была условная тема «купли-продажи», в чем, воз­можно, проявлялись отзвуки древнего типа брака и поэтической формы соответствующего свадебного договора («У вас товар, у нас купец»).

         Поладив со сватами, отец невесты крепко бил с ними «по рукам». Таким образом отец передавал сватам дочь как бы «из рук в руки», «полы в полу», как это было принято во время какого-нибудь вполне реального ярмарочного торга.

         Роль невесты при сватовстве по традиции была пассивной. Ее вводили показать сватам, при этом по их просьбе она должна была продемонстрировать свои навыки будущей хозяйки (умение шить, прястъ и т. д.). Но вопрос, быть или не быть свадьбе, решался без неё, хотя родители невесты обращались к ней за формальным согласием (обычно уже после сватов, настаивая на своем решении).

         Временем сватовства и свадьбы могли быть весна и лето, но только в том случае, если срочно требовалась новая работница и жена в семью. Но чаще всего свадьбы игрались осенью или зимой, так как после уборки урожая сыграть свадьбу было значительно легче.

         Второй частью свадебного обряда был открыто проводившийся вечер помолвки жениха и невесты. В разных местах он имел самые различные названия: «сговор», «сговорок», «вечерины», «рукобитье».

         Основной смысл этого вечера состоял в «оглашении» начавшегося свадебного обряда, так как это было первое официальное свидание жениха и невесты, на котором они обычно обменивались первыми подарками. На такой сговор приглашались с обеих сторон родные, хотя их число не было еще очень большим.

         Невеста на сговоре должна была горько плакать и причитать, об­ращаясь к отцу с жалостными просьбами не отдавать ее замуж.

         На сговор приглашались женщины из деревни в качестве зрителей и певиц. Приглашенные женщины в песнях поэтически изображали все происходящее на свадьбе. Передавая печальные переживания невесты и ее просьбы к отцу песни должны были как бы содействовать возникновению между же­нихом и невестой искренних, любовных отношений, а поэтому и их будущая жизнь в песнях изображалась в самых радужных красках.

         В песнях жених и невеста назывались: «Иван-господин», «младой князь», «ясен-сокол», «свет Натальюшка», «душа красна девица», «княгиня молодая». В песнях упомина­лись названия «суженый» и «суженая», указывавшие на то, что они уже «присуждены» друг другу.

         После сговора начиналась подготовка приданого и по­дарков жениху и семье. Готовили подарки и родители жениха. Этот реалистический мотив «даров» характерен и для песен сговора.

         Третьей, особенно поэтической частью свадебного обряда был девичник — день, в который невеста прощалась с подругами и род­ной семьей.

         Этот день посвящался только невесте, в последний раз оплакивавшей «девичью волю».

         День девичника подытоживал продолжительный период сватовства, во время которого невеста на­ходилась еще в своей семье и в особенно тесном общении с подругами.

         Обряд заплетания косы — символ девичьей жизни. Плели косу невесте самые близкие ей родные и ее подруги под особые песни.

         О чем пела невеста на девичнике?

         Невеста   на  девичнике   изливала  свое   грустное настроение и неприязнь к чужой стороне, в ее песнях обычно   создавался  образ привлекательного   «доброго молодца».

         Девичник по времени был близок ко дню свадьбы. Свадь­ба — настоящий спектакль, и готовились к нему весьма тщательно.

         День свадьбы — центральная часть свадебного обряда. Это время окончательного соединения жениха и невесты: их венчания в церк­ви и переезда невесты из родительского дома в семью жениха. На протяжении дня поведение невесты резко менялось. Все утро она вместе с родными и подругами горько оплакивает свою девичью волю. Когда же приезжает за ней жених с торжественным «поездом», она должна выражать примирение со своей судьбой, а затем в доме жениха казаться довольной и счастливой.

         Свадебными неделями исстари на Руси называли те недели, которые начинаются с 6 января и продолжаются до Масленицы. В эти дни игрались свадьбы. В некоторых местах свадебными неделями называются дни с 1 сен­тября до 15 ноября.

         Какова роль подруг невесты на свадьбе?

         Подруги в день свадьбы должны были не только утешать невесту и провожать ее, но и вести борьбу за нее с женихом и его «поезжана­ми», в особенности с ловким и находчивым дружком жениха. Обыч­но они и ночевали под этот день в доме невесты.

         Жених приезжал к полудню с большим числом людей, имитиро­вал свой внезапный «наезд» на дом невесты и ее насильственное «по­хищение», взятие в «полон».

         В день свадьбы, когда совершалась самая важная часть обряда — соединение жениха и невесты, особенно строго соблюдались различ­ные приметы и действия, которые должны были «оберечь» их от «не­чистой силы» или «дурного глаза». С этой целью в платье жениха и невесты засовывалось какое-нибудь «оружие» (например, булавки и иголки острием наружу, нож и ножницы в карманы). «Поезд» жениха должен был отгонять «нечистую силу» своими бубенцами и колокольцами.

         Жениха и невесту в этот день постоянно окружало много людей в целях их «оберегания»: жениха — его поезжане, невесту — ее родные и подруги. Чтобы все дурное не могло им повредить, существовал обычай показывать невесте сначала мнимого жениха, а жениху — мнимую невесту. К этой же группе «оберегающих» свадебных обрядов относился обычай покрывать невесту в день свадьбы шалью или большим платком (позднее появилась вуаль).

         Магические обряды должны были обеспечить жениху и невесте богатство, счастье и полное благополучие. К ним относятся традиционное обсыпание молодых зерном и хмелем, что сулило в будущем веселье и богатство; изготовление «каравая» (большого пирога), украшение свадебного стола парой испе­ченных голубей.

         Жениха и невесту должны были сближать и такие обряды, как свя­зывание им рук одним платком, угощение вином из одного стакана.

         Что такое «околичное»?

Это «дань» с жениха, которую мог брать любой деревенский жи­тель. Перед женихом и его «поездом», когда он подъезжал к деревне невесты, закрывалась деревенская околица (ворота или калитка при въезде в деревню).

         За столом, где сидела невеста, все места были заняты подругами, а кроме них, невесту охранял и ее «младший брат», который играл роль «продавца».

         Когда невеста считалась проданной? После того как дружок жениха, не уступив в красноречии в разговорах «противной стороне», отгадывал замысловатые загадки, отда­вал требуемые деньги, невеста считалась «проданной», и жених на­конец мог занять место за столом рядом с ней.

         После ухода подруг невесты за стол садились жених, его родители и родные невес­ты, все «поезжане».

         Сразу же после венчания распущенные волосы невесты заплета­лись в две косы, которые носили замужние женщины. Две косы — это символ начала ею новой жизни (волосы в дальнейшем всегда скрывались под какой-нибудь «бабьей» повязкой: «повойником», «сборником», «очипком»).

         После венчания свадебный поезд отправлялся в дом жениха.

         После приезда молодых из церкви начиналась заключительная часть свадебного обряда или «княжий стол». Это было торжествен­ное веселое свадебное пиршество с участием самого большого коли­чества гостей с обеих сторон.

         Символический свадебный каравай, которым встречали молодых означал пожелание будущего богатства.

         После длительного щедрого «величанья» молодых и всех гостей свадебный пир превращался в обыкновенный се­мейный праздник, в котором было все: музыка, пляски, необрядо­вые песни.

         Принятый народом и исполняемый на протяжении столетий сва­дебный обряд дает яркое представление о народном семейном быте, сложившемся в эпоху феодализма.

         Вместе с тем он рассказывает о народной талантливости, благода­ря которой такое реальное событие, как свадьба, смогло превращать­ся в увлекательную художественную драму, производившую неотра­зимое впечатление своей жизненной правдой и искренностью психологических эмоций.

         Какие же ритуалы и обычаи можно выделить в современной европейской свадьбе?

         Важнейшее место во всем свадебном обряде занимает  ритуальная еда. Непременно присутствует на свадебных столах древнейшее блюдо из зерен или муки - каша. Русское выражение «чинить кашу», например, означает «сыграть свадьбу по народному обычаю». Хлеб, каравай, калач, пирог и, в конце концов, торт - главнейшие атрибуты свадебной обрядности многих народов, а в Европе - прак­тически всех. Ведь хлеб - это символ благополучия. Встре­чать хлебом-солью - значит желать процветания и благо­получия.

         Свадьба - это веселье, смех, который также имеет ри­туальное значение. Ему приписывалось свойство вызывать жизнь, поддерживать здоровье, увеличивать плодородие. Сегодня многие невесты в Европе, как и в старину, по-пре­жнему строго следуют изречению: «Что-то старое, что-то новое, что-то одолженное, что-то голубое и монетка в башмаке».

         Что-то старое (обычно ювелирное украшение) означа­ет связь невесты с ее семьей и прошлой жизнью. Что-то новое (платье или любая другая часть свадебного наря­да) означает начало новой жизни. Что-то одолженное (на­пример, фата или венок) означает надежду на семью, се­мейное счастье и доверие к соседям. Что-то голубое (обычно подвязка или носовой платок) символизирует суп­ружескую верность. Монета означает будущее богатство.

         Свадьба в белом подвенечном платье, которое подчер­кивает чистоту, невинность, стала традиционной не так давно - в конце XIX века. До этого молодые в большин­стве стран венчались в традиционной праздничной одеж­де, характерной для местности и сословия. Часто жених и невеста ничем не выделялись из толпы гостей - это, впро­чем, служило дополнительной защитой от злых духов.

         Одним из древнейших обязательных элементов наря­да невесты был венок из живых или искусственных цве­тов, листьев. Венок в виде замкнутого круга считался признаком целомудрия. Постепенно сначала в городах, по­том и в сельской местности в свадебных костюмах стали преобладать белый и черный цвета. Кстати, некоторые историки склонны рассматривать белый цвет свадебного платья как... траурный, поскольку невеста «умирала» для своего рода, переходя в род мужа. Особое значение в свадебном наряде имел также фартук - непременный ат­рибут хорошей хозяйки.

         Существовало поверье, что цвет платья означал цвет бу­дущей жизни. Если невеста на свадьбе была одета в бе­лый наряд - она сделала хороший выбор; в голубой - она всегда в жизни будет честной и правдивой; в желтый - ее ославит, опорочит муж; в красный - она будет желать сво­ей смерти. Выйти замуж в черном - желать разрыва брач­ных отношений, выйти замуж в сером - уехать далеко от родного дома. Розовое подвенечное платье предвещало, что от невесты отвернется судьба и она будет несчастли­ва. Выйти замуж в зеленом платье означало, что невеста совершит что-то противоречащее нормам морали.

         Другие свадебные поверья, касающиеся одежды неве­сты, предписывали надевать в день свадьбы только но­вое нижнее белье, что подчеркивало ее вступление в но­вую жизнь. Кусочек сахара, положенный в корсаж или бю­стгальтер, означал сладкую замужнюю жизнь невесты. А вот вуаль, фата для невесты - не только украшение, но и защита от злых духов, нечистой силы.

         «Защитную» функцию играли и другие ритуалы. Напри­мер, перенесение невесты через порог (где обитает злая сила) на руках женихом, а также «шумовое» оформле­ние свадебной процессии. Старинное поверье о том, что свист вызывает злых духов, до сих пор учитывается кое-где в Европе изготовителями свадебных платьев, которые запрещают свистеть в своих магазинах. Они также не пользуются черными нитками при изготовлении свадеб­ных нарядов, так как, согласно поверью, это приводит к похоронам.

         Белое платье, воздушная фата, свидетели со стороны жениха и невесты, празднич­ный эскорт, волнующие звуки марша Мендельсона и другие атрибуты церемониала — непременные атрибуты современной российской свадьбы, одного из самых торжественных и важ­ных событий в жизни человека. Сколько браков заключается ежегодно в нашей стране! Их устроители и участники, следуя давно выверенной и отработанной ритуальной схе­ме, чаще не подозревают, что истоки этого прекрасного обряда уходят в седую старину народных традиций и даже царских свадеб. Документы Посольского приказа, которые хранятся в Российском государственном архиве древних актов, дают возможность в под­робности восстановить весь ход торжеств царевой свадьбы более чем трехсотлетней давности. Свадьбы российских царей XVI—XVII веков, то есть до петровских преобразо­ваний, отличались исключительным своеобразием, в основе которого лежали многове­ковые национальные традиции.

         Царские свадьбы эпохи позднего сред­невековья удивительно похожи одна на другую, потому что праздновались по строгому канону, так называемому «свадеб­ному чину», традиция которого уходит еще в великокняжеские времена. Именно бла­годаря сохранившимся и дошедшим до нас «свадебным чинам» — этим своеобразным и подробным сценариям торжеств — мы имеем уникальную возможность, например, узнать, как проходила свадьба Ивана Гроз­ного или Михаила Романова, Алексея Ми­хайловича или Федора Алексеевича.

Попытаемся составить общее представле­ние о царской свадебной обрядности в сред­невековой России. (Кстати, не столь богато, но по тем же обрядам справляли свадьбы бояре, купцы и простой люд.)

         Праздничные торжества по случаю бра­косочетаний российских царей проходили в Московском Кремле, в Грановитой пала­те (при Иване Грозном ее еще называли «Большой Золотой», а при Федоре Ивано­виче — «Большой Золотой подписной» из-за того, что палата была украшена настен­ной росписью по золотому фону) и в Золо­той Царицыной и Жилецкой палатах (пос­ледняя была предназначена для свадебных охранников — жильцов, отсюда и ее назва­ние). Это древние жилые парадные царс­кие покои, на месте которых в 1635 году начали возводить Теремной дворец. Венча­ние происходило в Благовещенском собо­ре, а с 1671 года — в Успенском

         Все царские свадьбы, как уже говори­лось, будучи церемониями «раз и навсег­да учиненными», то есть жестко регламен­тированными, начинались в воскресенье или в четверг и продолжались от двух до четырех дней. В первый день свадьбы, в ожидании времени венчания, жених и невеста не могли видеть друг друга. Царь, одетый как при короновании, сидел в сво­их дворцовых покоях, царевна — в Золо­той палате.

         Церемония начиналась с хода царя и ца­ревны в Грановитую палату. Но сначала царь со своим свадебным «поездом» шел в Золо­тую палату к царевне, чтобы через своего дружку повелеть ей идти в Грановитую па­лату. Согласно обычаю, первой в Гранови­тую палату должна была прийти невеста, за ней — жених. Это торжественное шествие выстраивалось по чину: впереди шли свеч­ники, каравайники, фонарщики и дрожки. Окольничий и дьяк «берегли путь», прото­поп — кропил его святой водой. Царевну вели под руки свахи, сидячие боярыни и постельницы, а царя сопровождал тысяцкий.

         Современные свадьбы несравнимо проще организуются, однако и теперь жениха и невесту всегда сопровождают «поезжане», правда, называются они ныне иначе: свидетелем и свидетельницей. Каравайники, постельники и другие — сегодня это берет на себя функции по обслуживанию гостей и обустройству. Немало в современных свадьбах в ритуалов, связанных с оберегами, хотя выполняют их не протопопы и дьяки, а желающие.

         На первом выходе жениха и невесты в Грановитую палату их встречал свадебный стол с хлебом, сыром и солью — этими, древнейшими еще языческими символами, олицетворявшими месяц и солнце, бракосочетание и благополучие.

         Как видим, современный свадебный ритуал встречи молодых «хлебом-солью» имеет давние корни.

         Здесь совершался интереснейший обряд царской свадьбы: в парадном зале Гранови­той палаты под молитву священника проис­ходило чесание гребнем голов жениха и не­весты. Жена тысяцкого, обмакивая гребень в вине или в меду, расчесывала волосы царю и царевне, символизируя тем их переход в но­вое качество, а затем надевала невесте фату — знак ее «невидимости», скромности, стыд­ливости, осыпала жениха и невесту хмелем, что было залогом плодородия, богатства и достатка, обмахивала, словно веером, соболя­ми, означавшими царственное богатство. (Даже в средневековье, когда пушнины в Рос­сии было несравнимо больше, чем в наши дни, соболий мех считался поистине царским.)

         В наши дни от этого красивого сва­дебного ритуала остались, пожалуй, только фата и осыпание, правда, чаще не хмелем, а зерном, деньгами, цвета­ми, иногда — конфетами. Фата же се­годня в основном служит украшением и не несет той ритуальной значимос­ти, как в далеком прошлом.

         Когда царю и царевне чесали волосы, дружка жениха кормил гостей хлебом и сы­ром, а дружка невесты подносил царю от имени царевны подарки. Здесь же стольни­ки от имени молодых строго по росписи ода­ривали их родителей и ближайших «поез­жан». А далее происходили символическое прощание родителей невесты с дочерью и передача ее жениху — ритуалы, в различ­ных вариациях дошедшие до наших дней.

         Но вот наступала торжественная минута, когда жених и невеста отправлялись из Гра­новитой палаты для венчания в собор. В до­петровской России существовало два обычая прибытия будущей царственной четы в цер­ковь: зимний и летний. Зимой жених приез­жал верхом на коне к собору со своим «поез­дом» раньше невесты. Царевна со своими «по­езжанами» приезжала в санях следом.

         Ныне в загс или в церковь жених и невеста очень часто едут в разных ма­шинах, а обратно — в одной, повторяя, таким образом, старинный обычай.

         Когда царская свадьба справлялась летом, царь с царевной, взявшись за руки, шли до собора пешком. Под ноги им стольники и стряпчие стлали по обычаю дорожки из кра­сивой материи. Но когда бы ни была эта пышная церемония, зимой или летом, все­гда она сопровождалась множеством дей­ствий, означающих всякого рода обереги, и звоном всех колоколов кремлевских и дру­гих московских церквей.

         Участники современного «свадебного поезда» — несколько машин, украшен­ных лентами, цветами и шарами, — во всю сигналя, и не подозревают, что это пережиток древней предохранительной магии (когда прежде венчаться отправлялись не в автомобиле, а в коляске, ритуальный шум создавали щелканьем кнута). Звон церковных колоколов в ста­рину и звуковые сигналы свадебных машин сегодня — различные формы оповещения «целого света» о празднуе­мой свадьбе.

         Итак, венчание. В собор­ной кремлевской церкви жених и невеста станови­лись близ алтаря на соболя, застланные камками (так на­зывали шелковую узорчатую ткань), и начинался священ­ный акт венчания, по завер­шении которого молодые пили вино из одного сосуда и целовались. Отныне они соединялись «вечно-навечно» самим Богом и обретали новый госу­дарственно-значимый статус.

         После венчания молодые и гости шли в Грановитую палату на свадебный пир. Царь с царицей занимали свои прежние места, где им до венчания гребнем чесали головы, а гости рассаживались согласно своему чину должности. В центре стоял большой стол, во главе которого садились новобрачные, а вокруг него — «кривой», огибавший большой в виде буквы «П». По старинному обычаю на пиру новобрачные ничего не ели и не пили.

         Посидев немного, царь с царицей поки­дали шумный пир и отправлялись в опо­чивальню. Перед дверью в спальню происходил еще один любопытный ритуал. Жена тысяцкого в овчинной шубе навыворот осыпала новобрачных хмелем. Дружка царя приносил им со свадебного стола хлеб, соль и курицу, завернутые в скатерть, и остав­лял наедине.

         На утро следующего дня новобрачные мы­лись в бане. Это тоже был символический обряд очищения и вступления в новую жизнь с чистыми намерениями.После бани царь с царицей завтракали в своих хоромах.

         Заключали царскую свадьбу праздничные обеды, прием поздравлений и раздача госу­даревых милостей по случаю брачного тор­жества. Милости полагались всем, кто при­нимал участие в царской свадьбе, — от мит­рополита (с 1589 года — патриарха), благо­словлявшего брак, до сотника, охранявшего Кремль.

         Вот так, по-царски торжественно, богато и красиво праздновались в XVI—XVII столе­тиях свадьбы всех российских государей. Об­наруженные в них некоторые ритуальные па­раллели с современностью весьма показа­тельны. Эпоха российского позднего сред­невековья с точки зрения эволюции свадеб­ной обрядности стала переломной. Уже ни­когда после царская свадебная обрядность, еще «не перекроенная» на западный манер, не была настолько национально своеобычна и близка народной. В царской свадебной об­рядности еще обнаруживаются пережитки архаических верований, преданий, обычаев, формировавшихся в различные эпохи и про­должающих жить до сих пор.

         В последующие периоды все изменилось. Эпоха Петра Первого знаменовала резкий разлом в свадебной культуре, когда свадеб­ные обряды различных слоев общества ста­ли развиваться своими путями. Традицион­ная «учиненная» царская свадьба с ее «при­чудами» навсегда осталась в XVI—XVII ве­ках, не пережив культурных веяний нового времени. А народная свадьба адаптирова­лась к менявшимся культурно-историческим реалиям, сохранилась в своей основе и до­жила до наших дней.